Мне тут вменили в обязанность сестру “спасать”. Ей скоро тридцать лет, её избранник — тихий ужас: был судим, весь в наколках, без мата двух слов связать не может, непонятно где работал, сейчас вообще снова сидит.

Познакомились они по интернету, он писал ей романтические письма (судя по всему, не сам), обещал любовь до гроба и кучу детей. Сестра уши развесила. И когда он “приехал в родной город из длительной командировки”, почти сразу начала с ним жить.

Мама, когда его увидела, чуть не поседела. Сестра соловьём заливалась, как они счастливы, мама сменила гнев на милость. Жили они, комнату снимали, потом он работу получше нашёл, в квартиру перебрались, и началось самое интересное.

В час ночи от сестры могло прилететь сообщение: “Я больше не могу с ним быть”. Я начинала спрашивать, что случилось. Отвечала: “Поругались, достал, забери меня”. Приезжала — там всё хорошо, они помирились, у них всё в порядке. Не каждый день, конечно, но раз в месяц-два бывало.

Я с ней встречалась без него, разговаривала, спрашивала, не обижает ли он её, не распускает ли руки.

— У нас всё хорошо, мы друг друга любим, — уверяла сестра.

В очередной раз я после её ночных сообщений осталась дома. Тогда она написала маме, мама в ужасе позвонила мне — сестру надо срочно забрать, она не может жить со своим упырём!

Я маме всё объяснила: что уже ездила, они каждый раз мирились, а мне, извините, утром рано вставать, у меня режим. Мама попросила, чтобы я её свозила.

Я заехала за мамой, провезла её на съёмную квартиру к сестре. По дороге мама спросила, не выпивают ли они. А я откуда знала? Не принюхивалась. Доехали. Эти там в обминку дверь открыли, всё у них отлично, так, мелкое недопонимание. Мама на них просмотрела, принюхалась, спросила:

— Пили?

Да, пили, но чуть-чуть, праздник же. Какой праздник? Не сказали. Мама в квартиру вломилась: на кухне бутылки и окурки, срач, всё вверх дном, холодильник пустой.

Стало маме понятно, как они живут. И задалась мама целью спасти сестру. Разговоры, просьбы, приглашения вернуться домой, указания бросить этого упыря — ничего не помогло. Позже вскрылось, что он на неё руку поднимал. Поэтому сестра писала, что не может с ним жить.

Через два года после начала этих отношений мы узнали, что сестру с работы уволили. По статье. За прогулы. Мама ей звонила — телефон недоступен. Поехали на квартиру — там хозяйка злая, как чёрт: квартиру ей разгромили, долги оставили, выгнала из-за жалоб соседей. У мамы сразу давление поднялось.

Как их новое место жительства искали — отдельная история. Но нашли. Приехали. Там началось, сестра выпившая раздухарилась: что вы ко мне лезете, вы мне завидуете, у меня классный мужик. Это они так переезд отмечали.

Я плюнула. Хочет человек так жить — пусть живёт. У меня семья, ребёнок, я не могу быть нянькой для взрослой женщины. Маму в известность поставила, чтобы она меня с проблемами и сообщениями сестры больше не дёргала.

Через несколько месяцев мама позвонила, по голосу было слышно, что она светилась от счастья: упыря задержали, сестра домой вернулась, работает, всё отлично. Потом новый звонок: его посадили, они женятся, она ему все деньги отправляет, что делать?

Выдала мне мама задание: пока упырь в тюрьме, сестру с кем-нибудь познакомить, замуж выдать, от упыря отвадить. В этом, мама считает, спасение сестры. И я спасать её должна я. Больше-то некому.

Интересно, как я должна была это сделать? За ручку на свидания водить? Планы после рабочего дня: в садик забежать, за сестрой заехать, кавалера ей найти, свидание организовать, пока под вопросом создание зародыша новой ячейки общества, где-нибудь неподалёку с ребёнком погулять?

Человеку почти три десятка лет! Если её всё устраивает — флаг ей в руки! Пусть ждёт, пусть детей своему упырю рожает, пусть они дальше вместе синячат! Это её выбор! Если она сама не понимает, что так жить — днище, то я-то что могу сделать? Этот отвяжется, сестра себе нового “героя” найдёт, что их там, мало что ли?

Мама нашла, на кого обижаться. Не на дочь, которая сознательно гробит свою жизнь, а на меня. Не спасаю. Скоро мне спасение понадобится от принудительницы к спасению человека, который не делает быть спасённым. Записано со слов Натальи Ю.